Продолжение. Предыдущую публикацию можно прочесть ЗДЕСЬ

Византийский император очень надеялся, что незваные немецкие гости не задержатся на длительное время под стенами его столицы, а проследуют к берегам Босфора, как это и планировал первоначально Конрад III. Однако правитель Священной Римской империи, осмотрев внимательно с близлежащих холмов великолепие Константинополя, изменил свои намерения.

Стояла тёплая, сухая, благодатная и солнечная осень. Для постоя имперских крестоносцев и пилигримов базилевс отвёл самые лучшие места в окрестностях своего «стольного града». Немецкие паломники и их союзники регулярно получали качественную провизию, а их кони, вьючный и домашний скот пасся на заливных и до сих пор ещё зелёных лугах. Существенных и неотложных поводов для поспешного движения в сторону Азии у германских «гостей» не было.

Конрад III объявил, что будет у стен Константинополя ожидать прибытия французского короля. Безусловно, немецкий государь рассчитывал на щедрое гостеприимство своего свояка. Конрад III не сомневался, что его и самых знатных аристократов Священной Римской империи непременно поселят в лучших дворцовых апартаментах византийской столицы.

В свою очередь Мануил I Комнин был хорошо осведомлён о подробностях прошлых «визитов» европейских высокородных феодалов, их свит и толпищ черни, пришедших до них и вместе с крестоносцами. Истории о том, как разнуздано и истинно по варварски вели себя участники Первого крестового похода, а также пилигримы «Крестового похода 1101 года», были свежи в памяти самодержца Восточной Римской империи.

Юный наследник Манул внимательно слушал отцовские рассказы и внимательно читал «Алексиаду» – фундаментальный исторический трактат своей тётки – принцессы Анны Комниной. В рассказах этих и в процессе чтения, знакомясь с тем печальным и негативным опытом общения с крестоносцами, который приобрёл его великий дед – Алексей I Комнин, царевич Манул сделал верный и принципиально важный вывод.

Он заключался в том, что даже самым авторитетным, благородным, родовитым и воспитанным европейским государям и титулованным представителям знати нельзя доверять и на половину. Даже те из высокопоставленных предводителей крестоносцев, что прежде держали слово чести и имели безупречную рыцарскую репутацию, запросто могли в силу личностных качеств или внешних обстоятельств изменить своей самой крепкой и священной клятве.

О том, как готовился Мануил I Комнин к пришествию первой партии католического воинства, весьма наглядно и подробно рассказывает известный современный британский историк Дэн Джонс: «Император серьезно обновил древние городские фортификации [Константинополя]: двойное кольцо стен, построенное еще в V веке при Феодосии II, укрепили, а рвы углубили. На зубчатых стенах развевались флаги, возвещавшие о военной мощи и непревзойденном величии империи»[1].

С горечью в душе, печально констатируя и осознавая, что вооруженных столкновений с крестоносцами избежать, увы, не получится, базилевс заранее стянул к предместьям столицы наиболее отборные и боеспособные регулярные войска. Как показал дальнейший ход развития событий, опасения, дурные предчувствия и своевременная предосторожность пошли византийскому монарху только на пользу.

Конраду III, а также его ближайшему окружению, в которое входили родовитые князья, герцоги и маркграфы, в качестве личных покоев был предоставлен дворец Филопатион, расположенный в одном из пригородов Константинополя. Следуя за своим государем, имперское воинство и толпы простолюдинов-паломников, перебрались к юго-западным окраинам византийской столицы.

В кратчайшие сроки вся округа, а вместе с ней дворец Филопатион и одноименный пригород были полностью разграблены, опустошены и загажены так, что дальнейшее пребывание и проживание там людей стало невозможным. Конрад III со своей свитой и личной гвардией перебрался по мосту через залив Золотой Рог и самовольно, не спрашивая разрешения и не ставя базилевса в известность, поселился в другом дворце – Пикридион.

Он находился в квартале Галата, отделенном от основной столичной городской черты водами Мраморного моря и бухты Золотой Рог. Дворец Пикридион принадлежал Мануилу I Комнину, но это обстоятельство не остановило правителя Священной Римской империи. Не прошло и двух недель, как прекрасная загородная резиденция базилевса также была разграблена, захламлена, замусорена и приведена в полнейшее антисанитарное состояние.

Грабежи, мародёрство, поджоги, пьяный разгул, драки, поножовщина, тонны мусора, объедков, всевозможных отходов и нечистот наводнили Галату. В этом квартале традиционно проживали гости, путешественники, торговцы, паломники практически изо всех известных тогда стран и уголков Средневекового Мира. Никогда прежде представители даже самых отсталых, одичалых и почти варварских народов не вели себя столь нагло, дерзко, агрессивно и разнуздано.

Недаром известный византийский поэт и писатель Феодор Продром – очевидец пребывания «германских гостей» в византийских владениях в одном из своих сочинений называл немецких крестоносцев «бесноватыми свиньями – самыми грязными, дикими, охваченными демоническим стремлением разрушать и пожирать всё на своём пути»[2].

Конрад III собственным недостойным поведением подавал пример своим подданным, забывшим элементарные понятия о дисциплине, нормах поведения и правилах приличия во время пребывания в чужой стране. Германский король счёл для унизительным ожидание аудиенции базилевса, а потому нагло потребовал, чтобы Мануил I лично явился к нему на встречу.

Всякий раз, когда имперские пилигримы совершали очередное преступление или акт насилия в отношении византийских мирных граждан, Конрад III присылал правителю Восточной Римской империи запоздалое «извинительное письмо». В своих посланиях германский монарх «сожалел о незначительных недоразумениях и конфликтах», в которых были замешаны его люди. И всякий раз он сетовал на то, что во всех происшествиях и преступлениях «виновата разнузданность своевольных и диких простолюдинов».

Устав от беспредела немецких «освободителей Эдессы», а также от лицемерия своего монаршего визави, Мануил I Комнин прислал ему ответное послание. В нём базилевс тонко и изящно посочувствовал повелителю Священной Римской империи, который, управляя столь великой державой, не в состоянии обуздать пьяную и мародёрствующую чернь.

В заключении своего письма византийский император написал, что отныне будет следовать примеру своего «друга и брата» Конрада: «Нашему величеству небезызвестно, что стремительность толпы есть явление, всегда неуправляемое и необузданное. Поскольку Вы не смогли пройти по нашей земле безвредно, боясь нарушением долга гостеприимства навлечь на себя гнев людской… мы вперед не будем уже стараться удерживать народного порыва и свалим всё на безумие толпы, чему Вы научили нас добрым своим примером»[3].

В последующие дни византийские войска, получившие разрешение от своего государя силой оружия карать грабителей, воров, мародёров и насильников, мечами и копьями разогнали несколько бесчинствующих банд. Когда за своих земляков-простолюдинов вступились профессиональные германские воины, то их тяжёлая византийская конница призвала к порядку, применив силу.

В этих стычках с элитарной кавалерией базилевса имперские отряды потеряли десятки человек убитыми и ранеными. Разъяренный Конрад III потребовал объяснений, извинений и компенсации за гибель и увечья своих подданных, а также за понесенные ими моральные убытки. В ответ Мануил I Комнин прислал письмо, которое в точности копировало предыдущие «извинительные послания» германского короля.

Базилевс, как и прежде его имперский визави, посочувствовал Конраду III, посетовав на то, что не может наказать виновников, поскольку он тоже «не властен над своим разбушевавшимся народом». Концовка послания особенно разозлила правителя Священной Римской империи. Сбросив маску поучительного и пародирующего лицемерия, Мануил I внёс следующее предложение: «Либо впредь мы оба крепко держим бразды правления, стараясь обуздать порывы своих войск, либо всё останется в положении нынешнем».

Поняв, что самодержец византийский не намерен ни извиняться, ни наказывать своих подданных, ни материально «заглаживать» свою вину, Конрад III настолько вышел из себя, что перешёл к прямому шантажу и силовому давлению. Он пригрозил, что у его войска достанет сил для осады и последующего успешного штурма Константинополя.

На эти угрозы Мануил I Комнин ответил очередным письменным мудрым изречением: «Даже если стадо исчисляется тысячами овец, оно всё равно не устоит перед нападением льва. Может быть, ты ещё не знаешь истины, но войско твоё в моих руках, как птица, годившая в силки. И если бы только я захотел, тотчас погибель твоя свершилась бы!»[4]

К счастью для обоих императоров, до масштабного вооруженного столкновения между византийскими и германскими войсками дело не дошло. Имперский стан в самый разгар конфликта растревожила новость о том, что войско Людовика VII уже идёт по балканским владениям Византии, и через месяц французский авангард достигнет предместий Константинополя.

Немецких аристократов и рядовых паломников охватил панический приступ жадности. Германоязычное «Священное воинство Христово», опасаясь необходимости делиться награбленной добычей, ценностями и военными трофеями с французскими коллегами-миссионерами, стало настойчиво требовать от своего императора скорейшего выступления в путь.

Конрад III в полной мере разделял тревоги и опасения своих верноподданных. Честолюбивый и алчный правитель Священной Римской империи не желал делиться с королём Франции ни славой, ни почестями «главного победителя сарацин», ни лаврами наиглавнейшего триумфатора похода и «освободителя Эдессы». Германский монарх намеревался идти в авангарде крестоносной армии, чтобы он сам и его вассалы имели возможность первыми грабить сарацинские города и поселения.

Мануил I Комнин, несказанно обрадованный тому, что немцы, наконец-то, решились продолжить свой путь на Восток, помог быстро и оперативно переправить всё войско Конрада III и полчища невооруженных паломников на азиатский берег Босфора. Базилевс снабдил крестоносцев провизией, питьевой водой и фуражом на несколько недель пути, а также предоставил самых опытных и бывалых провожатых, отлично знавших все возможные сухопутные пути, ведущие из Константинополя в Антиохию.

Наиболее сведущий и авторитетный проводник по имени Стефан (в ряде источников его имя транслируется как Степан, а самого его называют дружинником императорской варяжской гвардии) предложил наиболее разумный и оптимальный в плане безопасности и логистики маршрут. Он советовал вначале идти по византийским владениям – вдоль западного побережья Малой Азии до нынешней турецкой провинции Анталья, широко известной своими курортами и пляжами.

Далее Стефан предлагал двигаться вдоль средиземноморского побережья (Киликийского пролива) параллельно северному берегу Кипра до устья реки Салеф (современная турецкая река Гёксу). Затем предстояло, по-прежнему придерживаясь прибрежной зоны, добраться до города Солы (нынешний турецкий курортный город Мерсин).

В гавани Солы постоянно базировались эскадры местных пиратов, промышлявших разбоем в юго-восточной части акватории Средиземного моря. Заплатив корсарам, можно было по воде добраться до Александретты (современный турецкий город Искендерун) или гавани Святого Симеона. Оба этих порта входили в состав Антиохийского княжества. Если с пиратами договориться не получится, то из Солы можно было, следуя вдоль киликийского побережья, добраться до армянского Тарса, а оттуда или по морю, или по суше проследовать до Антиохии или ближайшего к ней порта.

Путь, который предлагал Стефан, был очень длинным. Крестоносцам предстояло обогнуть практически всё эгейское и средиземноморское побережье нынешней Турции. Зато данный маршрут был наиболее безопасным, поскольку треть его пролегала по владениям Византийской империи и союзного ей Киликийского армянского царства. Основные силы сельджукских правителей находились в центральной части Малой Азии и крайне редко совершали рейды к побережью.

Вдоль всего «маршрута Стефана» имелись в достаточном количестве источники чистой питьевой воды, поселения с запасами продовольствия, а также портовые города. В конце концов, Конрад III мог купить или нанять византийскую флотилию, чтобы она, следуя параллельным морским курсом, везла значительную часть запасов и вооружения, а также выполняла охранные и дозорные функции.

Однако прижимистый немецкий государь, до конца не доверяя ни базилевсу, ни его проводникам, поступил иначе. Когда имперское воинство добралось до Никеи (современный турецкий город Изник) – главного восточного форпоста Византии, он разделил свои наличные силы. Наиболее боеспособные отряды крестоносцев во главе с Конрадом III, Вельфом VI и Фридрихом Гогештауфеном направились к крепости Дорилея (нынешний турецкий город Эскишехир).

Примерно треть всех вооруженных и безоружных пилигримов германский император отправил «путём Стефана». Эти колонны возглавили граф Бернхард Каринтийский и епископ Отто Фрейзингенский (Оттон Фрейзингский), приходившийся Конраду III единоутробным братом (родным по матери), а герцогу Швабии – дядей.

Удалившись от Никеи примерно на расстояние трёх дневных переходов, германская крестоносная рать вступила во владения Рукн ад-Дина Месуда (Масуда I) – правителя Иконийского (Румского) султаната, одного из наиболее одаренных и прославленных сыновей султана Кылыч-Арслана I, хорошо известного нам по публикациям предыдущих циклов.

В отличии от своих старших братьев, которые после гибели Кылыч-Арслана сменяли друг друга на престоле с калейдоскопической быстротой, Рукн ад-Дин Месуд твёрдо и уверено правил Иконийским султанатом[5] на протяжении тридцати лет. Он провёл серию успешных войн против сельджукского государства Данышменидов и Левона I – правителя Киликийского армянского царства, значительно расширив свои владения на востоке и севере. К началу Второго крестового похода под властью Рукн ад-Дина Месуда находилась вся центральная часть Малой Азии.

Как и прежде, основу войска султана составляла лёгкая сельджукская кавалерия – хорошо обученная, экипированная и вооруженная. С момента Первого крестового похода прошло полвека, и за это время сельджукские военачальники, эмиры и султаны досконально узнали тактику западноевропейских и крестоносных армий, их сильные и слабые стороны. Весьма успешно на практике были неоднократно опробованы эффективные меры борьбы и противодействия главной ударной силе европейцев – тяжёлой кавалерии.

Конрад III и его ближайшее окружение, в том числе вассалы, военные советники и старшие полководцы, практически ничего не знали о вооруженных силах конийского султана, их численности, боевом потенциале, особенностях тактики и ведения полевых сражений. Находясь в крайне напряженных отношениях с базилевсом, правитель Священной Римской империи вряд ли имел возможность и желание узнать что-либо достоверное и полезное о своём потенциальном противнике.

Более того, когда Мануил I Комнин предложил германскому императору заключить военный союз против Рукн ад-Дина Месуда, недоверчивый и подозрительный Конрад III отказался. Он не хотел связывать себя союзными обязательствами, чтобы не делиться с византийцами добычей и трофеями, а главное он стремился единолично распоряжаться захваченными сельджукскими городами, не учитывая мнение и желание базилевса.

Неудивительно, что при подобном попустительском и безалаберном подходе к планированию и последующей реализации самой важной части экспедиции – перехода через владения враждебно настроенного и воинственного конийского султана, имперских крестоносцев ожидал скорый и полнейший крах.

Трудности у немцев начались ещё до встречи с сельджуками. Несмотря на то, что шёл октябрь, погода стояла необыкновенно жаркая. Очень быстро начались перебои с питьевой водой и кормом для лошадей. Вскоре сельджукская разведка обнаружила незваных пришельцев-латинян, и с того момента ни один из дней не обходился без нападения мусульман на колонны пилигримов.

Летучая, мобильная, лёгкая в движении, маневренная, неуловимая кавалерия Рукн ад-Дина Месуда внезапно налетала на отряды марширующих паломников, осыпала их тучей стрел, а затем также неожиданно растворялась среди окрестных холмов и равнин. Все попытки догнать дерзких сарацин оканчивались неудачей.

Наконец, 26 октября 1147 года у берегов реки Бафус, протекавшей близ города Дорилей, состоялось решающее сражение между германскими крестоносцами и сельджукской кавалерией. К сожалению, ни приблизительной численности сторон, ни подробностей битвы средневековые хронисты и летописцы похода не оставили своим потомкам.

Согласно классической версии, сельджуки и союзные имен туркмены притворным отступлением заманили немецких конных рыцарей и тяжёлых кавалеристов в ловушку, практически полностью перебив. Поле этого лихие джигиты и батыры обрушились на пешие порядки противника, опрокинув их, а затем обратив в повальное и хаотичное бегство[6].

Конрад III, его племянник, Вельф VI, а также прочие высокородные аристократы благополучно избежали смерти, поскольку имели при себе нескольких свежих коней. При этом обескураженный правитель Священной Римской империи получил две серьёзные, но не опасные для жизни раны. Эти пожизненные метки на теле монарха-неудачника оставили вражеские стрелы.

Известный британский профессор истории, один из наиболее признанных современных специалистов по изучению эпохи Крестовых походов – Стивен Рансимен придерживается мнения о том, что войско Рукн ад-Дина Месуда застало крестоносцев врасплох, внезапно атаковав лагерь Конрада III. Реконструкция событий по версии британского медиевиста была следующей:

«Германские пехотинцы были утомлены и страдали от жажды, а многие рыцари незадолго до этого слезли со своих усталых лошадей, чтобы дать им отдохнуть. Туркменская легкая кавалерия, совершившая серию внезапных стремительных атак, застала их врасплох. Это была скорее бойня, чем битва. Конрад пытался собрать своих солдат, но все было тщетно. Вечером он в сопровождении немногочисленных выживших бежал обратно к Никее. Король потерял девять десятых солдат и весь лагерь. Победители продавали добычу на базарах по всему мусульманскому Востоку вплоть до Персии»[7].

Следует признать, что победа, одержанная кавалерией Рукн ад-Дина Месуда, была полной и безоговорочной. Сын целиком и полностью отомстил за унизительное поражение, которое на этой же самой равнине его отец – Кылыч-Арслан потерпел 1 июля 1097 года, сражаясь против объединенного воинства Первого крестового похода. Результаты реванша превзошли самые смелые ожидания конийского султана.

Немецкий профессор истории Бернгард фон Куглер оценил общие потери экспедиции Конрада III в 30 000 погибших, включая умерших во время пути из Никеи до Дорилея[8]. Самым знатным среди погибших крестоносцев оказался граф Бернхард фон Плецке. Он командовал арьергардом, стараясь изо всех сил и до последней возможности организовать заслон на пути сельджуков, чтобы дать возможность своему королю и соратникам уйти от погони.

Обратно в Никею прискакали не более четырёх сотен всадников – запыленных, усталых, голодных, ободранных, запачканных кровью, ошарашенных, деморализованных, потерявших свой прежний лоск, заносчивость и самоуверенность. Среди изнуренных длительной скачкой рыцарей находился Конрад III, пребывавший в полной прострации и унынии. Его могучей и многочисленной армии, с которой ещё пару недель назад он намеревался взять приступом Константинополь, более не существовало.

Не менее трагично и скоротечно завершился и поход отряда, который возглавляли Бернхард Каринтийский и епископ Отто Фрейзингенский. Эта группа германских паломников с трудом добралась до предместий города Лаодикея-Лидийская[9], в котором находился византийский гарнизон. Когда до главных городских ворот оставалась всего пара километров, пилигримов с нескольких сторон атаковала сельджукская конница.

В коротком и ожесточенном сражении, больше походившем на избиение, германские паломники вновь были наголову разгромлены и рассеяны по округе. Граф Бернхард Каринтийский был убит, а Отто Фрейзингенскому с небольшим отрядом всадников удалось укрыться в окрестных горах. После долгих скитаний и мытарств епископ с уцелевшими воинами добрался до ближайшего византийского порта, откуда по морю проследовал до прибрежных владений Антиохийского княжества.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

[1] - Джонс Д. Крестоносцы. Полная история. – М.: Альпина нон-фикшн, 2023. С. 246.

[2] - The Crusades from the Perspective of Byzantium and the Muslim World / Edited by Angeliki E. Laiou and Roy Parviz Mottahedeh. Washington: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, 2001. Р. 109.

[3] - Иоанн Киннам. Краткое обозрение царствования Иоанна и Мануила Комнинов (1118-1180) / Подгот. изд. А. И. Цепкова. – Рязань: Александрия, 2003. С. 65.

[4] - Величко А. М. Герои крестовых походов, которые изменили мир. – М.: Издательство «Наше завтра», 2022. С. 128.

[5] - Румский султанат или иначе Сельджукский Рум был образован в 1077 году. Его основателем стал султан Сулейман ибн Кутулмыш (Сулейман-шах I). Рум – это тюркское искаженное название «Рим». Поскольку ранее территории султаната входили в состав Восточной Римской империи, Сулейман-шах I дал своим владениям звучное название, имеющее привязку к античной истории Малой Азии. Свой столицей он сделал город Никею. В июне 1097 года Никея капитулировала перед участниками Первого крестового похода и позже вернулась в состав Византийской империи. После потери Никеи султан Кылыч-Арслан I перенёс столицу в город Иконий (Конья). С того времени Румский султанат получил своё второе обиходное название – Иконийский (Конийский).

[6] - Куглер Б. История крестовых походов. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. С. 179-180;

- Мишо Ж.-Ф. История Крестовых походов / Перевод и научная редакция А. П. Левандовского. – М.: Вече, 2005. С. 122

- Грановский А. В. Крестовые походы: в 2-х тт. Том 1. – СПб.: Изд-во «ДМИТРИЙ БУЛАНИН», 2013. С. 285;

- Величко А. М. Герои крестовых походов, которые изменили мир. – М.: Издательство «Наше завтра», 2022. С. 128.

[7] - Рансимен С. Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток / Пер. с англ. А. Б. Давыдовой. – М.: ЗАО «Центрполиграф», 2020. С. 272.

[8] - Куглер Б. История крестовых походов. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. С. 180.

[9] - иначе Лаодикея-на-Лике; её развалины находятся близ современного турецкого города Денизли.

Жозеф Франсуа Мишо (1767-1839) – известный французский историк, один из ведущих медиевистов и специалистов по эпохе Крестовых походов первой половины ХIХ века. Принадлежащая его перу трехтомная «История Крестовых походов» еще при жизни автора заслужила репутацию фундаментальной и обязательной настольной книги каждого, кто интересуется периодом Высокого Средневековья и эпохой Крестовых походов. Мишо с подлинным мастерством художника слова представил многогранную, яркую и увлекательную панораму описываемых им событий, что и сегодня его произведения не утратили своей привлекательности и актуальности.

Бернгард фон Куглер (1837-1898) – ведущий немецкий историк, профессор, специализировавшийся по изучению эпохи Крестовых походов. Его фундаментальный труд – «История крестовых походов» был впервые опубликован в 1875 году. Однако и сегодня эта книга считается среди историков-медиевистов одной из лучших обобщающих работ о крестовых походах.

Джеймс Кокран Стивенсон Рансимен (1903-2000) – известный британский историк-медиевист, византинист. Профессор истории, доктор философских наук, член-корреспондент Британской академии и Американской академии медиевистики, профессор византийского искусства Стамбульского университета. Автор трёх десятков книг, посвященных истории Византии и эпохе Крестовых походов. Главный его фундаментальный труд – трёхтомная «История крестовых походов».

Величко Алексей Михайлович (род. 1963) – современный российский историк, византинист, медиевист, исследователь в области церковной истории и канонического права, доктор юридических наук. Автор ряда работ, посвященных истории Византийской империи, биографиям византийских императоров и церковному праву.

Грановский Александр Владимирович (род. 1950) – современный российский прозаик и публицист, главный редактор главный редактор альманаха «Золотой Пегас». В последние годы специализируется на документальной исторической прозе, посвященной эпохе Крестовых походов. Одним из наиболее известных его фундаментальных трудов является подробнейший и исторически достоверный двухтомный труд «Крестовые походы».

Дэниел (Дэн) Джонс (род. 1981) – один из самых молодых и перспективных британских историков-медиевистов. Основными направлениями его изысканий является история Средневековой Англии и Европы, а также история рыцарских духовных орденов. Большинство его произведений, ряд из которых переведены на русский язык, получили широкое положительное признание критиков, исторических редакторов-консультантов, а также широкой читательской аудитории.

Наиболее известными трудами Дэна Джонса являются следующие книги по средневековой истории: «Тамплиеры: рождение и гибель великого ордена», «Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию», «Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров», «Крестоносцы. Полная история», «Силы и престолы: Новая история Средних веков».

Все изображения, использованные в данной публикации, взяты из открытых источников Яндекс картинки https://yandex.ru/images/ и принадлежат их авторам. Все ссылки, выделенные синим курсивом, кликабельны.

Всем, кто полностью прочитал публикацию, большое спасибо! Отдельная благодарность всем, кто оценил материал, изложенный автором! Если Вы хотите высказать свою точку зрения, дополнить или опровергнуть представленную информацию, воспользуйтесь комментариями. Автор также выражает искреннюю признательность всем, кто своими дополнениями, комментариями, информативными сообщениями, конструктивными уточнениями, замечаниями и поправками способствует улучшению качества и исторической достоверности публикаций.

Если Вам понравилась публикация, и Вы интересуетесь данной тематикой, а также увлекаетесь всем, что связано с военной историей, то подписывайтесь на мой канал! Всем удачи, здоровья и отличного настроения!

ДЛЯ ПРОСМОТРА ПЕРЕЧНЯ ВСЕХ ПУБЛИКАЦИЙ КАНАЛА И БЫСТРОГО ПОИСКА ИНТЕРЕСУЮЩЕЙ ВАС ИНФОРМАЦИИ УДОБНЕЕ ВСЕГО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПУТЕВОДИТЕЛЕМ-НАВИГАТОРОМ (ПРОСТО НАЖМИТЕ НА ЭТУ ССЫЛКУ)